1966-2016: Попавшие под “Июльский дождь”

На фоне больших событий «Года кино» остался незамеченным юбилей, принципиально важный для отечественного кинематографа: в один год 50 лет назад были сняты фильмы, определившие славу советского кино, подведя итог недолгому периоду «оттепели». Эссе автора TNR ― именно об этом времени.

Ключевое слово в данном случае «сняты», ведь на экраны  некоторые из картин вышли только спустя десятилетия. «Июльский дождь» и «Кавказская пленница», «Айболит-66» и «Вертикаль» , «Андрей Рублев» и «Долгая счастливая жизнь», «Республика ШКИД» и «Берегись автомобиля», наконец, «Начальник Чукотки» ― кажется, ни один год в истории мирового кино не может похвастаться таким количеством шедевров на одну страну.

Все перечисленные фильмы объединяет не только год съемки: они стали реквиемом по недолгому периоду, когда на экране была допустимой искренность отношений вне выполнения коллективного плана. Наиболее романтическое десятилетие в истории страны в прошлом веке, начавшееся с выхода «Весны на Заречной улице» Марлена Хуциева в 56-м, определило и развитие кинематографа.

После доклада Хрущева против культа личности Сталина вера людей, что Вождем  были нарушены «ленинские принципы революционного  гуманизма», стала опорой для существования «шестидесятников». Даже если действие картины перемещается в средневековую Русь, как в «Андрее Рублеве», или эпоху НЭПа, как в случае с «Республикой ШкиД», искренняя убежденность «оттепели» в силу индивидуальности, интерес к эмоциональной стороне человеческой личности ― налицо.

Чувство безысходности, невозможности построить человеческие отношения уже присутствуют в фильмах  шестьдесят шестого года. Герой фильма «Берегись автомобиля» на свой риторический вопрос: «Господи, когда же это все кончится?», все же слышит ответ «Никогда». Юрий Деточкин , юродивый  Робин Гуд, садится за решетку, когда настоящие воры и казнокрады остаются на свободе.  Проплывающая в финале «Долгой счастливой жизни» баржа отрезвляет и разрушает всякие мечты о жизни, вынесенной в название фильма. «Кавказская пленница» заканчивается  тревожной музыкой «Лебединого озера», ставшей впоследствии для страны символом происходящих драматических событий. Андрей Рублев обрекает себя на немоту.  Это  молчание художника  и безысходность  передают настроение завершающейся «оттепели»: к власти приходит Брежнев, начинаются процессы над Синявским и Даниэлем. Они закончились уже не публичными криками и бранью генсека, а вполне реальными лагерными сроками, которые даются за сказанное или напечатанное слово.

В «Долгой счастливой жизни» зритель будто бы  повторяет путь героя Кирилла Лаврова, который пролез через окно в театр, чтобы из-за кулис  посмотреть «Вишневый сад». Камерная история, единственная режиссерская работа Геннадия Шпаликова, гениальна в своей обыкновенности. Случайные люди встречаются в автобусе, в один вечер влюбляются, верят, что впереди их ждет долгая счастливая жизнь, но утром происходит естественное отрезвление героя,  и он оставляет женщину, которой накануне давал «поспешные обеты».

Тот же мотив характерен и для «Июльского дождя». Кажущиеся всем безоблачные отношения с постоянными вечеринками и песнями под гитару ближе к осени притупляются, возникает чеховское ощущение, что «чего-то недоставало». Любовь в этих фильмах рушится не потому, что герой оказывается врагом народа, расхитителем социалистической собственности. Причина даже и не в том, что находится достойный соперник, указывающий женщине на путь истинный. Отношения заканчиваются так же внезапно, как они и начались. Эпоха эта будто бы передавала собственную зыбкость, где все проходит ― молодость, любовь, юношеские романтические идеалы. И сколько бы ни крутили медведи землю, чтобы «влюбленным раньше встретиться пришлось», не в их силах предотвратить раннее расставание.

Единственным спасением от несправедливости оказывается ирония, как в рязановском «Берегись автомобиля», где герой в социалистическом обществе становится преступником, оставаясь при этом единственным честным человеком. Нарушается оппозиция правильного сыщика  и негодяя-преступника. Полностью меняется иерархия ценностей. Советское общество сатирически показывается обществом потребления, где мелкие спекулянты охотятся за импортными магнитофонами и отечественными автомобилями. Общество победившего социализма становится таким же неуютным, как и общество капиталистическое.

На смену мотивам неуверенности вскоре придет «правильное» застойное кино, «оттепельные» фильмы из-за эмиграции некоторых авторов будут отправлены на полку  («Коллеги» по повести Василия Аксенова)  или порезаны («Застава Ильича») . Впрочем, еще несколько лет будут мелькать  фильмы, близкие к эстетике «оттепели». 1966-ой год оказался  успешным и плодотворным прощанием с иллюзиями. Идеалисты из «Я шагаю по Москве» и «Заставы Ильича» огрубели, и на долгие гуляния с друзьями под гитару им уже просто не хватает  времени.  

19 октября в киноцентре Родина состоится показ фильма Отара Иоселиани «Листопад» (1966)

Текст: Тимофей Степанов